Георг Гегель, 1770 — 1831 гг.
В 1972 году американский ученый-этолог Джон Кэлхун 
совместно с Национальным институтом психического здоровья (NIMH) провёл интересный эксперимент. Целью эксперимента «Вселенная-25» был анализ влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов и проецирование этих паттернов на социологические процессы «благополучного» общества.
Джон Кэлхун создал по результатам эксперимента теорию двух смертей. «Первая смерть» — это смерть духа. Когда новорожденным особям не стало находиться места в социальной иерархии «мышиного рая», то наметился недостаток социальных ролей в идеальных условиях с неограниченными ресурсами, возникло открытое противостояние взрослых и молодых грызунов, увеличился уровень немотивированной агрессии. Растущая численность популяции, увеличение скученности, повышение уровня физического контакта — всё это, по мнению Кэлхуна, привело к появлению особей, способных только к простейшему поведению. В условиях «идеального мира», в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь — простое животное, для него самые сложные поведенческие модели — это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах. От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались. Кэлхун называет подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «первой смертью», или «смертью духа». После наступления «первой смерти» физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является вопросом недолгого времени. В результате «первой смерти» значительной части популяции вся колония обречена на вымирание даже в условиях «рая».
Говоря о причинах появления группы грызунов «красивые», Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба — это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие невыносимую легкость бытия, превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции — поглощения еды и сна. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали не способны на подобное сильное и сложное поведение. Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни, полной борьбы и преодоления, — это «первая смерть» по терминологии Джона Кэлхуна, или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз — тела.
Ничего вам не напоминает? Несмотря на то, что эксперимент не может быть признан корректным и является политизированным для своего времени, он даёт основание сделать интересные выводы. Но не те, что сделал Джон Кэлхун о влиянии «идеальных» условий на поведение, а совершенно другие. Среда проведения эксперимента, которую учёный считает «идеальной», «райской», на самом деле является искусственной для грызунов. Можно ли считать зоопарк, вольер, загон «идеальным», «райским» местом для животных. Это едва ли. Такой взгляд возможен, разве что, с табуретки человеческой самоуверенности. И дело тут вовсе не в «трудности» или «легкости» жизни. Известные истории про детей-маугли свидетельствуют о том, что как блага, так и их отсутствие не обуславливают успешного развития. Дело не в этом. А в оторванности от естественной среды обитания, в которой популяции вписаны в общий природный механизм, имеют в нем своё значение, как элемент экосистемы. А также в отсутствии возможности эволюционного развития вне взаимосвязи с другими элементами природной среды. Что и приводит эту популяцию в смертельный тупик. Именно такая искусственность и приводит к переопределению, появлению новых ролей и возникновению новых бесполезных типов поведения.
Неужели эта искусственность до сих пор ничего не напоминает? Например, «идеальное» общество потребления, в котором «неожиданно» появляются в массовом количестве свои «красавчики», искажаются гендерные роли, снижается рождаемость и появляются различные виды подростковых субкультур. Где способностям индивида, реализуемым в трудовой деятельности высокомерно присваивается статус «престижных» или «непрестижных» в целях искусственного иерархирования. Безусловно таким обществом легче управлять (хороший фильм на тему искусственного комфорта: «Неуместный человек», 2006 г.). Но есть один интересный побочный эффект — деградация, антоним развития. И как ни печально, усреднение общества делает его более стабильным и управляемым. Вопрос в чьих интересах? Полезно это для читающих эти строки? Счастье в соответствии чужим требованиям? Каждый, кто может, принимает своё решение на эту тему. И дело, как уже было написано, не в трудности — лёгкости жизни, а в искусственности и чуждости навязанных со стороны ценностей. Прелесть заключается в том, что в отличии от мышей, мы имеем больше способностей, включая критическое восприятие себя и ситуации, а также осознанность выбора своих действий. И до тех пор, пока индивид не дал своего согласия на использование своей жизни и воли, никто и никак не может ими воспользоваться (хороший фильм на эту тему: «Ключ от всех дверей», 2005 г.). Конечно, некоторым представителям общества удобнее, чтобы за них принимали решения. Выбор может быть разным. Но если хочется больше участвовать в своей жизни, внимательно проверяйте «заманчивые» предложения. Иначе рядовым членам общества легко можно променять свою жизнь на «стеклянные бусы» искусственного комфорта ведущего к «первой смерти» по Джону Кэлхуну, превращаясь в послушных, сытых и не очень, тревожных «овец» (хороший фильм на эту тему: «Семейка Джонсов», 2010 г.). А тем, кто считает себя «пастухами» — легко свернуть с пути развития в кажущуюся привлекательной и наполненной удовольствиями стороночку, становясь одновременно невольными «инструментами судьбы» для этих «овец» и такими же невольными учителями и для идущих по пути развития. Можно и так, и по-другому. Мы свободны в выборе ролей, пока не поверили в обратное. Удачи и счастья!
